Змея кусает себя за свой собственный хвост, автор возвращается к устным истокам собственного творчества и жанровый суррогат “разговорного” стиля заполняет стилистические пазухи молодого поколения.
Новый сборник рассказов Сергея Жадана вполне могла бы называться “Левада”, “Москалевка” или “Салтовка” (это районы Харькова), зато она называется “Месопотамия”. Потому что – междуречья и ущелье, если толковать в мифологически-топографических категориях, ведь первая столица Советской Украины испокон веков лежит на рахманных холмах, зажатая между реками столетними кольцами истории.
Кажется, так же закольцовывается история Жадана творчества – змея кусает себя за собственный хвост, автор возвращается к устным истокам собственного творчества и жанровый суррогат “разговорного” стиля заполняет стилистические пазухи младшего поколения. Действительно, такие харьковские авторы, как Саша Ушкалов и Игорь Зарудко уже пишут, как автор “Месопотамии” С. Жадан (и харьковский активист в одном лице), а сам он пишет, как Фоззи из “Танка на майдане Конго”, у которого в сборниках “Ели воду из-под крана” и “Winter Sport” герой так же “пишет, как говорит”.
Словом, перед нами те же застольные рассказы, в которых знакомые “тихие привокзальные дворы, заросшие травой и засажены абрикосами, гаражи, флигели и аварийные дома, из которых выходили медленные, как хамелеоны, пенсионеры”. На этом фоне разворачиваются засаленные свитки историй о местных героях и персонажах, в которых ничего не меняется в течении их “цыганско-слободской” жизни, кроме спортивных костюмов.
Часть первая, прозаическая, называется не очень оригинально – “Истории и биографии”, часть вторая, поэтическая – Не менее прозаично: “Уточнение и обобщение”. В первой – рассказ “Марат”, “Ромео”, “Лука” и “Фома”, а также другие переводы “типичных” святцы слободского серпентариях. Во второй разъясняется, почему так плохо в части первой.
“Что касается мнений критиков, – не отстает автор, – чувствуется, что где-то там, внутри, между сердцем и селезенкой, зарождается и поднимается теплым сгустком усталость, захватывая все больше места и заставляя печально прислушиваться: что же там делается – в душе, под одеждой, под кожей “.
