19 мая харьковские активисты выступили с пикетом против все еще практикующегося в Украине обучения охотничьих собак путем натравливания на полуобездвиженных диких или домашних животных. Если притравочные станции и догхантеры – одна сторона современного украинского общества, то противостоят им зоозащитники, борющиеся как с открытым насилием, так и простым равнодушием.
Разморенные жарой щенки мирно посапывают в детском манеже. Ведь сегодня львиная доля внимания досталась их временным соседям – котятам, занявшим несколько больших клеток на заднем дворе приюта. Как только новость об обнаружении сорока семи выброшенных в лесу котят просочилось в соцсети и СМИ, от посетителей в офисе «Службы спасения животных» нет отбоя. Чтобы выбрать питомца сюда приходят целыми семьями и результат не заставляет себя долго ждать. Почти полсотни кошек разобраны за два дня, тогда как обычно на пристройство одного малыша уходит от недели до месяца.
Для сорока семи котят финал этого приключения оказался счастливым. Хотя, при попытке разобраться, каким образом набитые животными коробки очутились в лесу за городом, несложно понять, что до настоящего конца этой истории еще слишком далеко.
– Причина, это «коробочники» – поясняет участница зоозащитной организации «Разом» Елена Вишня – Те люди, которые за деньги принимают котят, но всех пристроить конечно же не могут. А ведь владельцы, когда приносят котят от своих домашних кошечек, они не задумываются, что будет дальше, а дальше участь их обычно очень печальная. Уже в конце дня котята становятся ненужным товаром, и мы часто находим их в лесу на окружной, спасаем из шахт, у речек, целыми мешками притопленными, или в коробках, как здесь.
Хозяевам нестерилизованных животных сотрудничество с коробочниками позволяет избавиться от чувства вины, ведь здесь они получают псевдонадежду, что котята будут пристроены, тогда как в реальности дом находят единицы.
Принимая от десяти до шестидесяти котят в день, продавцы, само собой, не заботятся о необходимом двадцатидневном карантине, как и о раздельном содержании разнопометных животных. Результатом нередко становится массовая гибель детенышей, а порой заражения дает о себе знать даже у тех, кому посчастливилось быть купленными на протяжении дня.
Безусловно, существование «коробочников» является стихийным «народным ответом» на нерешенную проблему лишних животных. Хотя, существование их никак не влияет на причины и не способно разомкнуть порочный круг рождения и варварского избавления от нежелательного потомства.
Проблема «коробочников» лишь одна из немногих, с которыми сталкиваются зоозащитные организации. Ведь проблем с бездомными животными у города-миллионника несоизмеримо больше – от собачьих стай до сбитых на дорогах или попавших в подземные коммуникации.
Три года назад мы поняли, что в Харькове есть большая потребность, спасать животных – говорит одна из соосновательниц приюта «Службы спасения», Татьяна Пасынок – Тогда уже были организации помощи, пристройства, стерилизации, но остро стояла необходимость именно спасения животных, которые попали в беду. Вот мы и попробовали, выставили пост на фейсбуке и поняли, что есть большой отклик. Отозвалось очень много людей, которые были готовы участвовать, помогать финансово, лечить этих животных. В результате, за несколько месяцев организовалось ядро нашей группы из пятнадцати человек.
Сегодня операторы горячей линии и мобильная группа работают круглые сутки, принимая до шестидесяти вызовов в день, включая экстренные ночные, когда речь идет о сбитых или отравленных животных, помощь которым нельзя откладывать до утра.
Так как идеология зоозащиты не позволяет практиковать отлов и усыпление бездомных собак и кошек без медицинских показаний, численность последних, а на попечении приюта находится почти триста четверолапых – одна из острейших проблем на нынешний момент. В данном вопросе, как говорит Елена Вишня, зоозащитникам приходится быть изобретательными, постоянно изыскивая новые места и способы для передержки пока животному подыскивают хозяина.
– Есть наши волонтеры, которые в силу того, что некуда больше брать животных, продали квартиры и купили частные дома. Есть такие люди. Но опять же, это не решает проблему. Потому мы стали популяризировать мысль, что в частном секторе есть люди, к примеру, пенсионеры, которые не против подзаработать на этом, пусть даже это не большой заработок. И тут уже подключается некий рынок, спрос-предложение.
Реклама в соцсетях, интернет сайтах и газетах призвана найти не только хозяев питомцам, но и сокураторов, готовых содержать одно или несколько животных оплачивая корма, работу врачей, покупку лекарств, пеленок и другие расходные материалы.
Основное направление деятельности организации Елены, «Разом» – льготная стерилизация и популяризация последней у владельцев животных, что позволяет бороться с первопричиной многих проблем. До недавнего времени, благодаря инициативе, созданной украинскими иммигрантами в Германии, активистам удавалось стерилизовать от двадцати до пятидесяти животных в месяц, однако недавно проект был закрыт, вынудив волонтеров снова начать поиски финансирования.
Наверняка найдутся те, у кого возникнет вопрос – действительно ли в нашем городе и стране не существует проблем больших, нежели забота о бездомных животных? Ведь есть дети, которым необходимы лекарства, безработные, ветераны АТО в конце то концов. От чего не употребить все время и упорство на помощь людям?
Ответ на этот вопрос для большинства зоозащитников лежит в уверенности, что выборочное насилие, как и выборочная дискриминация невозможны в принципе. Допущение жестокости и пренебрежения к кому-то делает допустимой жестокость вообще, отыскивая ей всевозможные лазейки и оправдания. Начиная от преуменьшения ценности жизни на почве социальной, расовой или национальной второсортности, до умаления либо полного отрицания чьих-то страданий. История хранит немало примеров действия принципа избирательного насилия, приводящего к попустительству и чудовищной жестокости в отношении групп, признанных недостаточно человечными, либо имеющими отличия от установленной нормы.
– Если мы стараемся развить у себя европейских подход – поясняет Татьяна – то стоит помнить, что там моральное состояние общества оценивается по отношению в нем к старикам, детям и животным. То есть обращение с животным, это показатель развитости общества, его отзывчивости, его моральных принципов.
Способность осознавать и брать ответственность за свои поступки, по мнению активистки, прямо отражается в способности брать ответственность за животное. Не случайность, что в некоторых европейских странах подобные обязанности были осознаны и приняты в форме законов, не позволяющих заводить питомца без возможности должного ухода (что копирует аналогичные правила в отношении ребенка), тогда как в Украине подобная ответственность по-прежнему возложена на свободную волю и ответственность заводчиков.
– Вот спрашиваете, как это влияет на ответственность? Непосредственно влияет, прямая связь. Сколько сталкивались с ситуациями, когда сбивается собака и человек просто проезжает. И мы понимаем, что не факт, что он собьет человека и остановится. Но у нас были случаи, когда человек сбил животное и взял полную ответственность за него. То есть он не проехал мимо, он подобрал животное, повез его в клинику, оплатил все лечение. Мы понимаем, что ответственность такого человека за свой город, за отношения, будет совершенно другая, если, не дай бог, что-то произойдет.
За три года существования «Службы спасения» волонтеры успели заметить положительные изменения не только в количестве бездомных животных или качестве их жизни, но и в качестве человеческих отношений. Зная о существовании приюта, желающие помочь горожане чаще переходят от мыслей к действию, ибо не ощущают себя наедине с проблемой. Более того, многим, как оказывается, необходим наглядный пример успешной помощи, чтобы не растеряться в аналогичной ситуации.
– Одна из наших основных целей была, чтобы люди не проезжали, не проходили мимо этих животных. Проводилась определенная работа, мы раздавали листовки, вешали плакаты с алгоритмом действия. Что делать в такой ситуации, куда обратиться. Чтобы если водитель попадал в такую ситуацию, то знал, как поступить, а не сбежал с места происшествия. И вот, за эти три года показатели действительно возросли. Если раньше, даже просто звоня, люди боялись сказать, что это они сбили, то сейчас человек звонит и говорит: Я сбил собаку, куда мне ее отвезти, я беру за это полную ответственность.
Наталья Маренич
